Простая сказка для моего сына

«Папа, погладь мне щечку, я тогда усну», - так просил меня мой маленький сын перед сном. Я гладил детскую щечку и рассказывал разные истории и сказки, которые когда-то давно рассказывали мне мои мама и папа. А потом, когда я был далеко от дома, я написал эту сказку для моего сына. Теперь он уже взрослый, но может быть, сказка понравится другому маленькому мальчику или маленькой девочке.


За окном тихо угасал сумрачный декабрьский день. У окна, прижавшись носом к холодному стеклу, стоял мальчик и смотрел на улицу. Так стоял он уже давно. Серый слежавшийся позавчерашний снег кое-как укрывал землю, местами сквозь него проглядывало что-то чёрное, мёрзлое и тревожное. И не было видно высоких гор, на которые мальчик всегда любил смотреть из своего окна. Иногда их не видно и ясными ночами, это когда на небе нет луны. Но тогда всё равно оставшаяся в памяти с вечера незримая ломаная линия делит от края до края огромный небесный свод на две одинаково тёмные, почти чёрные, части, но почему-то всегда понятно: вот они горы, а вот оно небо. 

Ах, как же красивы бывают горы ранним утром, когда первые лучи солнца с той стороны осторожно дотрагиваются до их заснеженных вершин! Вершины окрашиваются в радостный золотисто-розовый цвет, ниже угадываются синие поросшие тяжёлыми елями склоны и чёрные бездонные ущелья, рассекаемые голубыми хребтами. А над всем этим чистое лазоревое небо, и низко-низко над горами медленно растворяется в небе прозрачная луна. Сказка! 

Мальчик дома один. Случилось так, что все его родные сейчас далеко, и ему грустно. А он так ждал этого дня! Ведь в полночь наступает Новый год. Новый год, он так любит этот праздник! В этот день вместе с папой и мамой они с утра всегда устанавливали и наряжали небольшую ёлку, украшали её бусами, шарами и звёздами и красивым блестящим дождём. На колючие зелёные лапы аккуратно укладывали мягкие пушистые полоски ваты вместо снега, посыпали вату блёстками, а ранним вечером, как стемнеет, подключали и проверяли в темноте электрические гирлянды. Только на мгновение. Разноцветные лампочки загорались и сразу гасли, но за этот короткий миг мальчик успевал увидеть, как красиво сверкают игрушки, мириадами острых морозных снежинок вспыхивают блёстки, белая вата превращается в свежий и чистый снег, а за всем этим видна их ёлка, тёмная и немного таинственная за яркими огнями. Всякий раз ему хотелось начать праздник пораньше, прямо с утра, но родители всегда, по-доброму улыбаясь, терпеливо объясняли мальчику, что нужно подождать, что Новый год приходит ровно в полночь, вот тогда и наступает праздник. Но он-то был уверен, что чем раньше начнёшь праздновать, тем скорее праздник наступит. Ладно, ждать праздник тоже приятно. На душе тревожно и радостно, ёлка – вот она – вместе с ним ждёт своего часа, а рядом любящие папа и мама. 

В прошлом году они с папой сделали очень симпатичный маленький домик с крыльцом, дверью и окошками. Давным-давно у папы, в его далёком детстве, был такой маленький домик, он очень его любил, и ему хотелось, чтобы у мальчика был такой же. Вот они и сделали домик из тонких мягких дощечек, спичек, картона и ещё чего-то, что было под рукой. Конечно, делал в основном папа, а мальчик смотрел и помогал клеить и раскрашивать стены и крышу. Но ведь мальчики так и учатся делать хорошие и нужные вещи. Домик вышел на славу, а главное – такого больше ни у кого не было! Если приоткрыть маленькую дверь и заглянуть внутрь, можно рассмотреть там маленький стол, на нём совсем маленькую вазу, вокруг стола маленькие стулья, в углу маленький телевизор – всё как настоящее. Можно, правда, приподнять и снять с домика крышу и увидеть всё это сверху, но это уже не так интересно. Домик они поставили под ёлку, папа пристроил внутри две лампочки от гирлянды, и вечером перед праздником в окнах этого домика вдруг появился свет. Домик стоял в темноте под ёлкой, окна светились неярким желтоватым приветливым светом, и казалось, что там живёт кто-то маленький, мудрый и добрый. Сейчас его нет дома, наверное он пошёл куда-то по своим предпраздничным добрым делам, но к празднику обязательно вернётся, ведь мальчик ждёт его. Мальчику всегда думалось, что папа и мама ждут его тоже. А почему бы ему и не думать так? Всем хочется чего-то хорошего и доброго - и детям, и взрослым. 

Самый главный герой всегда появлялся на празднике последним. Года три назад, когда мальчик был ещё совсем маленьким, это был степенный Дед Мороз с окладистой бородой до пояса, в длинном тулупе, из-под которого выглядывали круглые носки больших валенок, с тяжёлым мешком за плечами. Мальчик как-то попытался заглянуть в мешок, но он был крепко завязан, и из этой затеи ничего не вышло. Старшие говорили, что есть ещё Снегурочка, то ли внучка, то ли племянница Деда Мороза, хотя под ёлкой он всегда был один. Потом Деда Мороза сменил бодрый и жизнерадостный Санта Клаус, тоже в годах, однако короткий красный полушубок замечательно молодил его. Наверно в коротком полушубке сподручнее управлять оленьей упряжкой, на которой он, как говорят, добирается из далёкой холодной таинственной Лапландии. Для мальчика вовсе не было загадкой, как это он, такой маленький, приносит подарки, порой довольно крупные, которые утром обязательно оказываются под ёлкой. Когда папа с мамой как-то попытались объяснить, что ночью, когда мальчик спит, тот, кто под ёлкой, становится большим и сильным, что он раздает подарки очень быстро и что у него много невидимых помощников, мальчик даже немного рассердился: всё же и так понятно: это – волшебство.

Мальчику было грустно. Скоро праздник, а он совсем один. Редкие прохожие за окном торопятся домой. Кто-то с перевязанной в нескольких местах ёлкой на плече, кто-то с пакетами и сумками в руках, кто-то с тем и другим сразу. Дома всех их ждут родные и друзья, а главное, с нетерпением ждут дети, мальчики и девочки. Он отвернулся от окна и посмотрел на свою ёлочку. Он снял её с антресоли сегодня утром, пришлось подтащить стол и поставить на него стул, всё-таки для него было высоковато. Он хорошо помнил, куда её, такую похожую на настоящую, уложили год назад вместе с аккуратно упакованными ёлочными игрушками. Он очень любил свою ёлочку. Ёлочка это праздник, а как можно не любить праздник?! А сейчас она стоит на пустом журнальном столике без игрушек, без блёсток и гирлянд, поникшая и грустная. Надо, пожалуй, немного подправить и распушить ветви. Вот так. А папа достал бы сейчас коробку с игрушками и спросил: «Поможешь?»

Конечно, он всегда помогал. Это было так здорово, доставать игрушки из коробки, где они лежали, переложенные мятой бумагой и ватой, и вспоминать, где и как они висели в прошлом году.
- «Пап, пап, давай эту звезду повесим здесь»,
- «А может, повыше?»
- «Нет, она здесь должна висеть, я знаю».
- «Ну хорошо, сын».
И мальчик вешал её рядом с точно такой же звездой, и каждой из них, наверно, приятно было видеть друг в друге отражение самой себя, красивой и праздничной. Может быть, ночью, когда все спят, они о чём-то шепчутся друг с другом. Хотя о чём им шептаться? Ведь целый год они пролежали рядом в тёмной коробке, нашептались, наверно. В эти минуты мальчик всегда думал, что нужно бы наконец потерпеть, не заснуть, неслышно пробраться ночью к ёлке и послушать эти тихие разговоры, посмотреть, что за чудеса там происходят. 

А сейчас так жалко её, эту печальную ёлку, у всех вот-вот наступит праздник, а у неё? А ведь это в первую очередь её праздник. Это она хозяйка на празднике, это ей нужно, чтобы всем было хорошо и весело. А сейчас всё не так. Ещё нет шести, а на улице уже совсем темно. И дома темно. На столике неясной тенью виднеется ёлка. Надо бы достать все игрушки, какие есть в коробке там наверху, нарядить ёлку, включить гирлянды и начать праздновать вдвоём: ёлка и он. Раз в доме больше никого нет, можно начать пораньше. Мальчик опять подтащил к антресоли стол, который вернул на кухню утром после того, как достал оттуда ёлку, поставил на него стул. Ему всё-таки было слишком высоко, и он приподнялся на цыпочки. Эх, папа-папа, где же ты? Ты легко достал бы эту коробку и сказал: «Подержи, сын».
Мама, конечно, предложила бы: «Давай я».
- «Нет, нет, я сам, она не тяжёлая», - и он осторожно, на вытянутых руках, понёс бы коробку к своей ёлочке...

Папа, мама, где вы? Плохо одному. Плохо… Так, интересно, до чего это дотянулись пальцы? Коробка? Нет. Это же наш домик! Вот-вот, ещё чуть-чуть. Вот он. Домик был в порядке. Немного покосилась маленькая дверь, да телевизор куда-то пропал. Жаль, но дело житейское, как любил повторять старина Карлсон. Главное, наш славный домик жив-здоров. Мальчик осторожно спустился на пол, бережно держа в руках домик, в темноте на ощупь поставил его на столик рядом с ёлкой. Потом он включил свет. Увы, всё не так. Ёлка была совсем неживая без игрушек и гирлянд, домик рядом с ней был скучным и чужим. Никто и никогда не захочет в нём жить, никогда не вернётся туда кто-то маленький, добрый и мудрый… Мальчик аккуратно подвинул домик глубже под ёлку, туда, где он обычно стоял. Ничего не изменилось. Он выключил свет. Так всегда делали папа и мама перед тем, как зажечь гирлянду. Стало темно и всё. Мальчик вышел на кухню, нашёл на полке маленький огарок свечи, которой иногда пользовались, когда в доме вдруг отключали электричество, пристроил его в неглубокую чашку, чиркнул спичкой, зажёг и поставил возле ёлки. Тусклое пламя чуть осветило стену домика и нависшую над ним ветку. Нет, это не праздник. Ему стало так горько и одиноко, что он прилёг щекой на подушку и беззвучно заплакал.

…Наверно прошло какое-то время. Мальчик открыл глаза и огляделся. На столике стояла ёлка, под ней виднелся домик, рядом с ними горел огарок свечи. Он совсем не уменьшился, значит, времени прошло немного. Но что-то изменилось в комнате. Мальчик приподнялся и сел. Щёки и глаза были влажными, он вытер их уголком подушки. Да, что-то изменилось. Ему показалось, что в комнате стало светлее. Окно уже не было таким безнадёжно тёмным. Мальчик подошёл к окну и увидел, что там пошёл снег, да какой! Крупные лёгкие снежинки, похожие на те, что мама когда-то учила его вырезать ножницами из белой бумаги, волшебно возникали из морозного воздуха и медленно-медленно спускались с неба на серый позавчерашний снег и чёрные мерзлые прогалины, укрывая их пушистым белым покрывалом. Прямо на глазах всё становилось ярким и праздничным. Небо, как это ни удивительно, было абсолютно чистым и казалось чёрным из-за необычайно крупных и ярких звёзд. Их было очень много, столько звёзд на небе мальчик не видел никогда. Они не мерцали, а светили ровно и спокойно. И падал снег.

И что-то произошло с горами! Месяц узкой кромкой показался из-за гор и едва-едва прикасался к вершинам. Самые высокие дальние пики были как будто нарисованы на чёрном небе острым серебряным карандашом, и эта тонкая ясная линия излучала тот волшебный неяркий свет, который увидел, нет, почувствовал, мальчик. Под светящейся линией лежали горы чудесного синего цвета, он изменялся от голубого на хребтах и вершинах до тёмно-синего, почти чёрного, в низинах и распадках. И видно было всё, видны были даже отдельные ели, покрытые снегом. И, кажется, было видно даже, как снег на их ветвях искрится в серебряном свете.

Мальчик вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. Странно, но это совсем не обеспокоило и не испугало его, как будто происходило именно то, что должно было происходить. Он медленно и с интересом обернулся.
- «Кто здесь?» - спросил он тихо.
Пламя свечи чуть качнулась, чуть дрогнула неровная тень ёлки на стене, мальчику почудилось, что кто-то смотрит на него из окна домика. Да нет, этого не может быть. Чудеса чудесами, а жизнь жизнью. Правда, ему показалось, что окна домика слабо светились изнутри.
- «Здравствуй, - негромко произнёс спокойный женский голос, похожий на мамин, - поздравляю тебя с праздником и пусть в новом году сбудется всё, что ты пожелаешь себе сейчас». 

Это были те самые слова, которые обычно говорили ему папа и мама, когда они, сидя за праздничным столом, поднимали высокие хрустальные бокалы с золотистым вином, и весёлые маленькие пузырьки отрывались от дна бокала, быстро всплывали к поверхности и с лёгким щекочущим шипением рассыпались мелкими-мелкими брызгами. Мальчик тоже поднимал свой бокал с шипучим лимонадом или виноградным соком, который он любил даже больше, чем лимонад, и от души говорил: «Поздравляю вас с праздником». После этого бокалы с нежным звоном ударялись друг о друга, и начинался праздник.

- «Ты кто, - спросил мальчик, - Дед Мороз?, - он улыбнулся своему вопросу, - нет, фея?»
- «Фея… Конечно, фея. Сядь. Ты знаешь, что сегодня наступает Новый год?»
- «Я знаю, я очень люблю Новый год. Только вот я совсем один».
- «Почему?»
- «Ну, так получилось. Очень жалко. Были бы рядом папа и мама, так бы было хорошо. Праздник – это когда папа и мама рядом».
- «А чего ты хочешь больше всего на свете?»
- «Я же сказал, чтобы папа и мама были рядом».
- «А какой подарок ты хотел бы на Новый год?»
- «Я же сказал! - мальчик даже рассердился, - чтобы папа и мама были рядом».
- «Это подарок?»
- «Это самый лучший подарок, какой только может быть», - твёрдо ответил мальчик.

Из каких же простых и в то же время необычайно серьёзных и важных вещей и событий складывается счастье ребёнка: ёлка, снежинки, весёлые пузырьки в бокале, Новый год, и чтобы папа и мама были рядом. И чем дальше уходит детство, тем менее важными кажутся они нам, тем безнадежнее оплетаем мы себя нескончаемой паутиной больших и маленьких забот. И уже не видно из этого кокона, как тепло светятся маленькие оконца в домике под ёлкой, и уже не думается с трепетом о том, что же там, в мешке у Деда Мороза, и невозвратно одиноко уже совсем не от того, что нет рядом папы и мамы. А жизнь всё идёт и идёт вперёд, и нет ей никакого дела, что детство прошло и никогда не вернётся. Никогда...