Fine Italian hand

(Из сборника «Доцентские хроники»)

 

Ну, где же она?! Три минуты второго, время пошло…

Идёт. Хм, а кто это с ней? Муж, кажется. Ни разу его здесь не видел. Всё, вроде прощаются. Поцелует? Нет, просто сдула поцелуй с ладошки. Идёт.

- «Привет», - открываю изнутри правую дверь,

- «Привет», - щёчку под ушком для поцелуя, искреннее движение губами в мою сторону.

- «Что у нас?» - она смотрит на часы.

- «Успеваем?» - спрашиваю и уговариваю я.

- «Успеваем, опоздаю на десять минут, ничего не случится».

 

Обеденный перерыв в НИПИ это святое. Ровно в час две двустворчатые двери  распахиваются, и институтский люд вырывается на свободу. Первые секунды по одному, потом маленькими группками, потом непрерывным потоком. Длинноногие девчонки-лаборантки, подкрашиваясь на ходу, сбегают по широким ступеням, спешат в ЦУМ: вдруг что-то интересное появилось? Сотрудницы постарше парами и поодиночке торопятся в соседнюю кулинарию или в столовую, расположенную здесь же в цоколе здания. Мужчины, молодые и в годах, спешат туда же, приводя на ходу в порядок причёску или то, что оставила от неё хлопотная проектно-научная жизнь. Некоторые останавливаются на просторном крыльце и закуривают. Мне, некурящему, это всегда кажется странным, ведь обычно этот ритуал исполняют потом, выйдя из столовой и уже никуда не торопясь. В НИПИ у меня много приятелей и знакомых, здесь работают и мои однокашники, и выпускники, я часто бываю там и вижу, что на лестничных площадках, где выделены места для курения, всегда людно. Зачем же ещё курить перед трапезой? Ладно, не мой вопрос.

 

-«Леша соскучился?» - спрашиваю не очень тактично, но у нас как-то вошло в привычку обсуждать её семейные дела. С моими-то всё проще, я опять разведён. Её второй муж, как и она, мой выпускник, работает в соседнем НИПИ. Знаю, что он подрабатывает инструктором по рукопашному бою в местном ОМОНе. Видел однажды в турнире. Очень впечатлило. А вот интересно, открыл бы я дверь, и подсел бы Леша… Стоп, не нужно страшного.

- «Что? Прости, задумался».

- «Соскучился».

- «И что ты?»

- «Сказала, тороплюсь».

- «И как он?»

- «Надо - значит, надо».

Поехали.

 

Я впервые увидел её в первом ряду большой аудитории у себя на лекции. На перемене присмотрелся. Ладная фигура, длинные русые с платиной волосы, ясные серые глаза, гладкая матовая кожа… Что ещё разглядишь в сутолоке студенческой пятиминутной перемены? Привлекательна? Да. И притягательна. Очень притягательна.

Через пару недель она остановила меня: «Здравствуйте».

- «Здравствуй, Лена»,

- «А я-то хотела представиться»,

- «Ну, несложно посмотреть в журнале»,

- «А вы всех по именам знаете?»

- «Нет. Слушаю тебя».

- «Вы обратили внимание, что я всегда в первом ряду на вашей лекции?»

- «Греет душу. Приятно, что у такой девушки интерес к моему предмету».

- «Не так чтобы очень. Просто вы мне нравитесь».

Вот так. И не иначе. Не скажу, что я аскет, никто не поверит. Скорее, наоборот. Семейная жизнь никак не складывается, и что тут причина, что следствие, сказать не берусь. Жизнь покажет, и я чувствую, что в конце концов покажет она по полной программе.

 

Какой преподаватель не вспоминает с трепетом прелестную сероглазую блондинку или очаровательную брюнетку, вольную опытную заочницу или, что реже, юную непорочную студентку с дневного потока? Чьи руки не помнят волнующий изгиб податливой талии?.. Покажите мне его. Работа в вузе чрезвычайно деликатна и опасна. Для всех. Эти девочки в таком возрасте, когда хочется любить и быть любимыми. Рядом с ними их сокурсники, которые ещё не состоялись, которые находятся на той же ступеньке эволюции, что и они. Это потом, уже скоро, но всё же потом, эти мальчики станут мужчинами. А сейчас рядом полные сил, уверенные в себе успешные состоявшиеся мужчины. По крайней мере, в глазах этих девочек. И эти девочки обречены. А другие уже попробовали неотразимую победоносную силу своих юных чар. И почему бы не обратить эти чары себе на пользу? Так было, так есть, так будет всегда. Мужчины эти тоже обречены. Ненормированный рабочий день – то густо, то пусто. Впрочем, пусто почти не бывает. Со стороны может показаться: прочитал лекцию, отконсультировал – и гуляй. А если добавить к каждому часу лекции полтора-два часа мучительной подготовки? Ну не позволит себе профессионал пересказывать учебник с высокой кафедры поточной аудитории. А кто позволит, так не о нём речь, о профессионале. А наука, а аспиранты, консультации, новые курсы, учебные пособия, нужные и ненужные заседания кафедр и разных советов?.. В общем, времени свободного нет совсем. Ненормированный рабочий день для тех, кому работа – и долг, и хобби, и счастье, и бремя – это капкан. Институт на завтрак, обед и ужин. Институт во сне. А вокруг!... Девушки в белом, девушки в чёрном. Девушки в макси, миди, мини… Кажется, ещё чуть-чуть, и девушки без… А уж если они почувствовали слабину!.. Без комментариев, как говорится.

 

Вот я пришёл на экзамен, разложил веером билеты, сел. Студент воспринимает экзамен как миг торжества экзаменатора, миг его полной власти над студентом. Я и сам в студенчестве думал так. До тех пор, пока не оказался по эту сторону стола. В студенчестве экзамены добавляли адреналина. В доцентстве я их ненавижу. Все. Без исключения. Забежал староста, принёс дешёвую сиреневую пластмассовую вазу, потом букет, потом пару бутылок минеральной воды. Это ритуал. Вышел. Восемь часов. Открывается дверь, по одному заходят первые шесть человек. Зачётка, билет, ведомость… Садитесь. Вопросы есть?.. Нет? Работаем.

 

Кто они, эти шесть человек, рискнувшие зайти первыми и, как мученик-естествоиспытатель Луи Пастер, на себе познать нрав экзаменатора и донести груз этого знания остальным, оставшимся за дверью и сопереживающим этим, что сидят сейчас передо мной? А вдруг у него дома проблемы? А вдруг он просто лют? Впрочем, студентам это обычно известно раньше и лучше, чем самому экзаменующему. Итак, кто они? Ну, два отличника. Один из них просто пришёл сегодня пораньше, так вышло. Ему всё равно, первым, последним, он всё знает, а главное, он уверен в себе. Второй тоже всё знает, силён, но нервничает, характер такой, пришёл за час до экзамена. Этот тоже сдаст без проблем. Трое других середняки. Трудяги. И психологи. Знают, что экзаменатор с утра обычно помягче. Не наслушался ещё потрясающих откровений и не впал в тоску или злобу, осознав в очередной раз, что время, здоровье, вдохновение и силы, вложенные им в этих… ну, в этих… потрачены впустую. А шестой, нет шестая... Да уж!... Нет слов. Поднимешь глаза – от трогательных завитков золотых волос и вниз – шея нежная-нежная, хочется прикоснуться губами и вдохнуть, вдохнуть… Н-да, батенька. А дальше тоже всё нежное, нежное… И никак не начнётся воротничок блузки, или как там это называется… А потом промелькнёт что-то такое незначительное, короткое сверху, поясок, короткое снизу и снова что-то нежное-нежное, длинное-длинное, стройное-стройное… Твою мать!.. Чур!.. Спаси и сохрани!.. Велик всевышний и все мы чада неразумные его… Минералочки вот холодной хорошо теперь. Только не гулко. Народ-то понимающий.

 

Есть три варианта отношений экзаменатора и экзаменуемой.

Первый. Стиснув зубы, отношусь объективно к её знаниям, не обращая внимания на нежное-нежное. Это хорошо? Это правильно и очень хорошо, если она знает предмет. Ставлю «отлично», благодарю за ответ, прощаюсь. Редко, но бывает. Что же тогда означают её боевые доспехи и разящий меч? Да ничего, скорее всего. Она Женщина. Она хочет нравиться. Радуйся, доцент, она и тебе хочет нравиться, значит, ты мужчина в её глазах, а это дорогого стоит. Дальше, правда, не хожу, там опасно. Если она не знает ничего, что, увы, не редкость, возвращаю зачётку и прощаюсь. Выучи, возьми направление, приходи. Вопросы по поводу доспехов и меча здесь не возникают. Оружие нацелено на меня, но я стоек и непоколебим-непокобелим. Твою мать!..

Второй. Экзаменуемая не знает ничего, я возвращаю ей зачётку, будучи уверенным, что она придёт ещё и ещё, готовиться она вряд ли будет, не сомневаясь, что я дрогну и, в конце концов, скажу: «Завтра в семь вечера у меня в лаборатории». Тут снова возможны варианты, либо в лаборатории каждый из нас получает, что заслужил, и мы расстаёмся друзьями – почти стопроцентная вероятность, либо она приводит с собой брата-кузнеца, то бишь декана, который в продолжение нашей энергичной беседы прячется за дверью и потом врывается со стоном: «Ага!», - и я увольняюсь с работы, ухожу из семьи, сотрудники укоризненно смотрят мне в след – это бывает крайне редко и в основном по недоразумению. Этого не пробовал. Не мой жанр.

Третий, самый очевидный. Экзаменуемая не знает ничего, я пишу ей в зачётку то, что она хочет. Обычно хочет она немногого, баллом выше, чем «неудовлетворительно». Потом я задаю вопрос:

«И что дальше?»

Если я неправильно понял назначение её доспехов, она спрашивает недоуменно:

«Что Вы имеете в виду?»

- «Ну как дальше учиться будешь?»

- «Я подтянусь».

- «Очень на это надеюсь. Успехов».

Здесь пока всё. Ждём следующей сессии. Подтянется – флаг в руки, нет – переходим к первому варианту. Если же я понял её правильно, то она отвечает:

«А что бы вы хотели?»

- «А ты?»

- «А я полагаюсь на вас».

- «Сегодня в семь вечера…»

 

Лена как-то оказалась вне этой схемы.

«Вы мне нравитесь», - кто-то мне такое когда-то говорил. Или это я кому-то говорил?.. И ведь что-то я тогда чувствовал, трепетал… А сейчас солнечный весенний день. Мы в просторном холле. Шумная институтская перемена. Студенты, сотрудники. И мне говорят такое! Собрал в кулак волю и навыки и спокойно и с достоинством ответил:

«Через час у меня в машине. Поговорим?»

- «Давно бы так, уважаемый доцент».

 

Через час мы беседовали в машине:

- «Лена, тебе что, зачёт нужен? Считай, что есть. Ты, конечно, нашла мою болевую точку…»

- «Какой вы… Вашу болевую точку только ленивая не найдёт, стоит вам в глаза посмотреть. Насчёт зачёта… Я его без вашей помощи сдам, ничего сложного. Не очень интересно, правда. Я же тебе сказала, ты мне нравишься».

Ничего себе! Пятнадцать лет разница, я доцент, она студентка. Вот мы и на ты. И ничего не скажешь. Моя манера общаться со студентами. И рикошет.

-  «И что?.. Расскажи-ка о себе, а».

- «Коротко?»

- «Как хочешь, поехали прокатимся, что тут глаза мозолить».

Тронулись.

- «Двадцать два, разведена, дочери год. Учусь хорошо. Ты мне нравишься».

- «Да, интересная жизнь. И как красочно всё рассказываешь».

 

Мы ехали и ехали, разговаривали…

- «Муж на полгода в Афган сходил, вернулся. Теперь пьёт и пьёт. Дочка родилась, пришлось его бросить. Заходит иногда. Дружим домами. Не интересно».

- «А со мной?»

- «Посмотрим».

- «Замуж хочешь?»

-«Что вы, мужики, пугливые такие? Все за вас замуж хотят что ли, тоже счастье. А будет мне пятьдесят, тебе-то шестьдесят пять.., - задумалась, - а что, ничего страшного, ты крепкий, - она тихо рассмеялась, - ладно, испугался. Просто хорошо с тобой».

- «Так думаешь?»

- «Вижу».

- «Проверим?»

- «Разумеется».

 

События развивались быстро и неуправляемо. Я огляделся вокруг. Асфальт давно кончился. Мы были где-то в пригороде. Холмы, луга, местами группы деревьев в зелёном налёте, осязаемом, но невесомом. Весна. Мы съехали с едва видной колеи и поднялись на макушку пригорка. Просматривалось всё великолепно. И никого. Я заглушил мотор.

- «Проверим сейчас?» - я притянул её к себе.

Она прижалась ко мне, насколько позволили кресла, рычаги, руль:

«Мы так много говорим…»

 

Инстинкты руководят нами даже тогда, когда разум замолкает. Да и что делать здесь разуму?.. Руки всё помнили: молния на куртке, куртку наизнанку долой, две пуговицы на блузке, блузку наизнанку долой, выдавить из зацепа застёжку между лопаток, щёлкнула, долой, пуговица и молния на джинсах, джинсы наизнанку долой, колготки и это прекрасное в ажурных кружевах наизнанку долой… Что это ещё мешает?!! Сапоги! Сапоги наизнанку долой! Всё. Теперь я. Всё комом наизнанку долой!! Мне помогают! Спасибо, товарищ…

- «Стоп! А у тебя справка есть?»

- «Какая справка?», - с трудом вернулся я в действительность.

- «Любая. Бумажная с печатью от врача или резиновая из аптеки, лучше с усами».

Да, интересная девушка.

- «Дразнишься? Силой возьму».

- «То зачёт, то силой возьму... Какой-то вы, доцент, ветреный».

Оба мы ветреные.

 

Будь благословен, дизайнер интерьера Жигулей! Он был так заботлив и внимателен. Ему удалось встроить скромную полутораспальную раскладушку в салон авто. Он знал, что небогатый доцент затруднится пригласить любимую в номер люкс Хилтона из-за отсутствия средств, да и самого Хилтона с его люксами. Предусмотрел, что не сможет он отвезти её в загородный мотель за неимением и времени, и мотеля. Эта раскладушка служит ему топчаном в коротком вояже к ближайшей воде в купальный сезон, убежищем и спальным местом в дни и ночи семейных неурядиц и вожделенным и спасительным приютом любви, скрашивающим серую повседневность его институтских будней. Невидимые нити связали изощрённого итальянского мастера с огромной далёкой северной страной. Он знал, он предвидел! Нет, не закончилась у вас эпоха Возрождения. Fine Italian hand - золотые вы, итальянские руки!.. Сколько жен в этом мире с недоумением и подозрением задерживали взгляд на зигзагами исполосованном потолке салона семейного авто, сколько приятелей с пониманием ощупывали обломки ручек и рычагов на передней панели… Любимые, сбросьте ваши туфельки, восходя на это ложе, нам ещё пить из них шампанское. Вы прекрасны! И спасибо тебе, Леонардо.

 

Подъезжаем к гаражу. Их девяносто шесть, гаражей в нашем гаражном сообществе. Каждый – это гордость и предмет зависти. Три на шесть метров, у кого кирпичный, у кого бетонный. Смотровая яма в человеческий рост, переходящая в бетонированный бункер-погреб для зимнего хранения картошки и домашних солений-копчений. Тыл моего гаража – это несущая стена небольшого локального теплопункта, когда-то локальной же котельной, поэтому зимой в гараже сравнительно тепло. Это, кстати, позволяло в лихую годину семейных невзгод ночевать здесь, без комфорта, но терпимо, даже зимой.

 

Гаражи – это местный гайд-парк, дискуссионный клуб, консультационный пункт, изба-читальня и, конечно, рюмочная-распивочная. Мужики выкатывают машины из помещения так, что корма её выглядывает на волю, и что-то делают там внутри, каждый своё. Валентин, когда-то сослуживец отца, всегда с замысловатым ключом в руке и хитро-добродушным поверх очков взглядом чуть блеклых глаз, что-то откручивает от непонятного механизма. Похоже на боеголовку. Лет ей немало, и процесс идёт трудно. Но Валентин упорен и знает своё дело. Всё разберёт, рассортирует, отмоет, высушит, что нужно, смажет и разложит по каталогизированным ящичкам до лучших времён. Судя по количеству и разнообразию этих ящичков, жить он будет вечно. И пусть живёт. Александр Варфоломеич, тоже служил с отцом, вместе с супругой ревизует банки с маринадами. Славная украинская семья. Осенью партиями расставляют банки по полкам огромного погреба, зимой, весной и летом поштучно извлекают. Его симпатичная дочка когда-то прилично помяла дверь моего гаража отцовскими Жигулями. Училась ездить. Ближний сосед Анатолий выкатил свою чёрную Волгу и перебирает старые книги. Год назад в подготовленных им к уничтожению старых книгах я увидел «Краткие биографии революционных деятелей России» двадцать девятого года издания и с удивлением для себя обнаружил там исключительно еврейские фамилии и имена на полутысяче страниц убористого текста, где каждая биография занимала не более половины страницы. Пришлось переосмысливать историю заново. От каких же случайностей зависит наше мировоззрение!

 

Подъехали. Как чувствовал, к нашему прибытию все соседи собрались около гаража Анатолия. На капоте в круг аккуратно расставлены стаканы, по центру початая бутылка пшеничной, у колеса в сумке видна ещё одна. Здесь же банка с огурцами, скорее всего, от Варфоломеича, банка прекрасной баклажанной икры, я как-то пробовал у Анатолия, что-то ещё. Народ обстоятельный. Бампером наискось в ворота, два метра назад… Выхожу, достаю связку ключей. Народ с интересом смотрит на Лену, она с таким же интересом смотрит на них. Тост сорвался, по-видимому. Потом Валентин чуть приподнимает стакан в честь моей спутницы, все делают то же. Она приветливо кивает в ответ. Я салютую соседям взмахом руки, открываю гараж, сажусь за руль, въезжаю, закрываю изнутри ворота. Растравятся мужики, впрочем, меня они знают уже лет двадцать, кто не привык, сам виноват. Анатолий в прошлом году как-то спросил:

«Кто это был с тобой?»

- «Девушка».

- «Понял», - он понимающе уронил голову.

Больше никто никогда ни о чём не спрашивал.

 

Обыденность убивает любовь. Когда я женился первый раз, друзья отмыли и подарили мне старую, но приличную заднюю дверь от Жигулей. Поскольку машины у меня, тогда аспиранта, не было, подарок выглядел странно. Но кто-то пояснил: «Пристрой её вместо двери в спальне. Когда будешь вечером закрывать её за собой, у тебя будет ощущение, что ты в машине в обеденный перерыв с чужой женой. Действует безотказно. Поверь, все будут счастливы». А ведь что-то в этом есть.

 

- «Выйди, Леночка».

- «Когда уж тебе эта гаражная романтика надоест?»

Прижимаю её к себе, целую за ушком, шею, ниже…

- «Делом займись, время идёт».

Быстро и умело раскладываю кресла в горбатую и такую родную полуторку.

- «Прошу».

- «Хоть бы вешалку в углу поставил, что ли».

- «Девушка, вы на ложе любви. Оставьте земные заботы… Дай помогу».

Плащ наизнанку долой, две пуговицы на блузке, блузку наизнанку долой, выдавить из зацепа застёжку между лопаток, щёлкнула, долой, пуговица и молния на юбке, юбку наизнанку долой, колготки и это прекрасное в ажурных кружевах наизнанку долой… Что это ещё мешает?!! Сапоги! Сапоги наизнанку долой! Пиджак долой, сорочку через голову вместе с галстуком долой, брюки наизнанку долой… черт! Ремень надо расстегнуть, долой, всё долой, туфли от Цебо левой рукой на крышу авто, мимо. Здравствуй, радость моя!..

 

Всё?.. Как жаль! А правы были мои друзья, торжественно вручая мне потрёпанную дверцу от Жигулей. Действует, ох, как действует!

 

Без четверти два.

- «Пора».

- «Кто это сказал? Я? Не может быть».

- «Пора, перерыв кончается. Как я дальше работать буду?..» - это она, мечтательно и с досадой.

- «Успеваем?» - спрашиваю я.

- «Успеваем, опоздаю на десять минут, ничего не случится».

 

А что у меня? В три часа лекция. Есть настрой? Какой настрой?! Нет настроя. А может, лекцию долой!?.

​

​

______________________________________________________________________

|К читателю|  |Воспоминания отца-1|  |Воспоминания отца-2|  |Проза|  |Доцентские хроники| |Письма внуку|  |Поэзия|  |Контакты|

​